Город выгод морских и сухопутных

Поздней осенью 1775 года, беседуя с Екатериной II о новых нарушениях Турцией мирного договора после войны 1768-1774 годов, граф Григорий Потемкин убежденно говорил: «На протяжении более двухсот лет государство Российское отбивается от постоянных набегов орд татар и турок с Крыма. Попытки князя Голицына в царствие Софьи, Миниха при Елизавете, а в наше время славного Румянцева сбить спесь с Порты только возвысили ее амбиции. Малые попытки воинского успеха не принесут. Мыслю по-другому. Южные степные земли заселить, Крым и другие лазейки Порты в наш огород частоколом крепостей огородить, а новая армия и флот, спешно созданные, отобьют любую каверзу турецкую. А там и запоры с проливов собьем, в Черное море выйдем беспрепятственно. На юге, близ моря свой Амстердам выстроим, на верфях корабли купеческие заложим, торговлю заведем с державами морскими. Выгодами от нее убытки военные покроем и слухи о богатстве и силе державы упрочатся».

Императрица предвидела трудности этого предприятия, но одновременно осознала как государственную стратегию необходимость именно таких энергичных действий. И Екатерина II поддержала план талантливого «ученика», ставшего советником, но по-своему: назначив уже в следующем году именно Потемкина Новороссийским генерал-губернатором, края от границ польских до персидских, включая неспокойный от происков турецких Кавказ.
А Указом от 18 июня 1778 года повелела претворить в жизнь его мечту о новом Амстердаме, выстроив крепость, город и верфь «по соображению выгод морских и сухопутных», назвав Херсоном.

Всего через два года усилиями генерал-губернатора, отличавшегося необычайной энергией и административным талантом, вниманием и заботой о строительстве военных и гражданских объектов, Херсон – первый порт на Черном море, принял купеческие суда, и на его немногочисленных улицах зазвучала речь почти всех государств Европы. В новом городе начали открывать конторы и представительства торговые фирмы, ведущие коммерческие сделки с Польшей, с придунайскими государствами: польская (Зяблицкого), константинопольская (Фродинга), австрийская (Фабри), французская (Антуана), русских купцов Ивана Масленникова, Семена Сенковского…

Большая часть этих фирм, обосновавшись в Херсоне (их филиалы), продолжали работать традиционно, закупая на месте сплавляемый лес, доставляемое с ближайших хуторов и сел зерно, продукты сельского хозяйства по низким ценам, как сырье, в России крайне дешевое. Вывозя в государства черноморского бассейна, фирмы успешно обогащались, продавая свой товар в 5-6 раз дороже по месту сбыта. Но стоило появится конкурирующим фирмам со Средиземноморья, как они вынуждены были перенести свою торговлю в другие страны или свернуть деятельность совсем.
По причине совершенно уникальной прекратила работу фирма Зяблицкого: он, присвоив себе статус депутата, без решения польского Сейма, начал проводить коммерцию «по своему рассуждению», нарушая законы России и распоряжения Потемкина, за что немедленно и был выдворен за пределы государства.

И только единственная фирма «Антуан и Ко» действовала в Херсоне почти 20 лет, прерывая вынужденно торговлю по причине политических противостояний между Францией и Россией и русско-турецкой войны.

В книге «Исторические очерки торговли, посредством Херсона и Марселя с 1784 до 1803 года», изданной в Париже в 1820 году, Антуан, ставший бароном де Сент-Жозеф, сочетавший в своем лице теоретика и предприимчивого практика, рассказал будущим негоциантам о своих стремлениях, повторив фразу Потемкина как эпиграф: «торговать умеючи, себе на пользу и другим не в убыток».
Первая глава книги начинается с признания попытки, по совету опытных коллег, уже давно торговавших с Россией через Балтику и Петербург, посылкой корабля с большой партией французской водки – «традиционным» для России товаром. Но, как оказалось, генерал-губернатор, защищая свою продукцию, производимую в Крыму, запретил ввоз любых алкогольных товаров из-за границы. И корабль пришлось вернуть, не разгружая.

Антуан сам решает подробно ознакомиться, как с российским торговым законодательством, так и возможностью развития торговли через Черное море, посетив Крым, Херсон, одновременно дав задания капитанам своих судов обследовать места стоянок, мели, рифы и течения между Очаковым и Кинбурном. Естественно, Потемкин расценил подобное любопытство как шпионское, а узнав о продолжительном пребывании Антуана в Польше и Литве, его встречах с королем, депутатами Сейма и банкирами, распорядился учредить за французом негласный надзор. И только обстоятельное письмо Антуана графу Сегюру – послу Франции, который доверительно ознакомил с ним Потемкина, сняло не только все подозрения, но и способствовало особому покровительству генерал-губернатора деятельности фирмы.

В письме Антуан сообщал, что пребывая в Польше и Литве, он добился от короля ряда взаимных льгот, как на ввозимые товары, так и на отправляемые именно через Херсон, а не Балтийские порты, что ближе и дешевле к взаимной выгоде. Одновременно Антуан заручился поддержкой французских министров и короля о снижении пошлин с русских товаров, доставляемых во Францию, надеясь на взаимную уступку со стороны русского правительства.
Фирме Антуана было разрешено производить беспошлинно вывоз зерна, мачтового леса, ей первой выдали три патента (в 1784 году) на плавание судов под русским флагом, а в следующем году еще восемь. Через два года был подписан и торговый Договор, которым Франция причислялась к «наиболее благоприятствуемым нациям». Взаимный товарообмен начал шириться. Уже в 1784 году из Херсона в Марсель было отправлено 20 судов, из них Антуана – 4, на протяжении 1785 года в Херсон доставили французские товары 15 судов, в том числе 12 Антуана. Через херсонский порт в этом же году непосредственно в Тулон были отправлены 264 единицы мачтового леса, заготовленного в Польше.

Как и предвидел Потемкин, купеческий азарт в развитии торговых связей, увеличении объемов товаров для сбыта потребовал не только новых кораблей, сдаваемых в аренду, но и строительства судов, пригодных для этой цели на имеющихся верфях. Первым, кому Потемкин разрешил в сентябре 1785 года взять в аренду два корабля, был купец Иван Масленников. А первый заказ на постройку гражданского судна, поступил от премьер-майора Фалеева. Спущено оно было 25 октября 1781 года со стапелей херсонской верфи и руководил его постройкой знаменитый мастер Афанасьев – строитель грозных военных фрегатов.

Просьбу Антуана о постройке ластового (вспомогательного) судна Потемкин прозорливо расценил как подсказку и окончательно укрепился в мысли: «Мелководье – пагуба вреднейшая! Корпуса фрегатов понтонами сплавлять на глубины для установки пушек и балласта – труд каторжный. Купцам товары перетаскивать – порча и убыток. Нужен порт глубоководный, как для военных, так и негоциантам удобный…»

Увы, судьба готовила удар, отразившийся не только на новых планах генерал-губернатора, развитии и строительстве города Херсона и ожидаемых от него «выгод морских и сухопутных», но и всего Новороссийского края – 5 октября 1791 года Потемкин умер.

Платон Зубов – фаворит стареющей Екатерины II, ничтожный пигмей с куриными мозгами, но с громадной амбицией, став правителем сказочной Тавриды «распорядился»: «Беглых и крепостных, волю от Потемкина получивших, вернуть в прежнее состояние и раздать помещикам. Новоиспеченных дворян безродных, ставших офицерами из флота и армии убрать!».

И край опустел. Все засыхало на корню. Гибли стада. Жизнь края исчезла. Армия и с таким трудом созданный флот разваливались, руководимые бездарностями, восстановленными Зубовым.

И Екатерина II, вспомнив Пугачева, вдруг стала ждать новой беды, даже большей, чем пугачевская – появление «воскресшего» Потемкина. Но такого человека, как покойный Светлейший, способного не только разрушать, но и созидать, не нашлось ни при ней, ни после – Россия еще не создала даже его отдаленного подобия.

Пришедший в запустение громадный край не мог производить излишков для «выгод сухопутных», и Херсон начал способствовать развитию «выгод морских», учитывая спрос на купеческие суда, сооружая их, как и прежде, с хорошими ходовыми качествами, крепкие, с отличной плавучестью. Херсонская верфь продолжала оставаться (с 1797 года) крупнейшим гражданским судостроительным предприятием Юга.

К чести предприимчивости купцов российских и иностранных, в том числе Антуана, появляются энергичные попытки, вопреки всем трудностям, продолжить морскую торговлю. И главным предметом экспорта становится лес и изделия из него, сплавляемые с верховьев Днепра. По мере восстановления хозяйственной деятельности Новороссийского края, Херсонский порт приступил к вывозу зерновых, готового такелажа, изделий из железа (до 36 миллионов пудов ежегодно).

С восстановлением торговли России и Франции, 8 октября 1801 года Антуан, верный своим партнерским обязательствам, начал направлять корабли с товарами в Херсон.

В 1803 году в Одессу, Таганрог, Феодосию, Евпаторию и Севастополь прибыло 815 торговых судов, в том числе 4 в Херсон – суда Антуана. Далее сведения об этом выдающемся негоцианте теряются.

Неприязнь наследников Екатерины II даже к памяти князя продолжала распространяться и на его детище – город Херсон. Вынужденные считаться с мнением царей, последующие генерал-губернаторы, М.С. Воронцов, дюк Ришелье, уделяя особое внимание развитию приморских городов края, большую часть финансовых приоритетов отдавали любимой ими Одессе, обрекая Херсон на самовыживание оптимизмом и трудом крестьян, мастеровых людей и моряков славного города.

Александр Абросимов