Человек слова

...Я всегда знал, что буду артистом. Класса с 5-го был в самодеятельности. На счастье, в Херсоне тогда жил и работал Виталий Новик, он создал самодеятельный молодежный театр в ДКТ и в ДК им. Шмидта. Мы давали спектакли не так часто — в год 10-15. Но у нас собирались аншлаги. Правда, мы тогда еще чуть-чуть «борзели», вставляли музыку из рок-оперы «Волосы», джаз. Не то что этого не пущали вообще. Но это не поощрялось. Тогда, собственно, я и получил первые уроки актерской школы. Потом была армия. После нее сразу же поступил в Московское цирковое училище на факультет клоунады. Я эту систему быстро понял — и свалил. Потому что положено было 3 года отработать в цирке, а потом спрыгнуть уже боишься...
...Харьков, институт искусств. Хотел поступать на режиссера драматического театра, но в тот год не было набора. Чтобы год не пропадал, поступаю на режиссуру театра кукол. В тех объемах, в которых мне было интересно в институте, я брал. Я там организовал кружок пантомимы — в цирковом научился. Как факультатив для студентов-актеров. Думал так: сейчас я их научу, а курсе на третьем можем что-то сделать. Но наш преподаватель настучал в КГБ, что мы собираемся и неизвестно что делаем. Я цеплялся до последнего, из вредности. Мне уже на диплом начхать собственно было. Я понимал, что режиссером театра кукол работать не буду. Правильно я сделал, что свалил. Сильно по этому поводу не переживаю. Но может так оказаться, что жизнь и улица научат кого-то больше, чем три института. Многознание не есть разум...
...Еду в Полтаву, работаю там дворником и пишу прозу. У меня на переднике был большой карман и тетрадка. Жили мы на втором этаже. Однажды на подоконнике писал, оставил кучу листов, и их ветром разнесло по двору. Соседи собрали — все до единого — и принесли. Тогда я и набил руку, начал писать постоянно, системно. И печатал. Наверное, мог бы уже и сборники выпускать... но думаю: Лермонтова в этом возрасте уже убили. Надо ка и мне стартовать отсюда. Тогда, я уехал в Москву...
...Москвич по своей природе посредник. Сам город такой. Москва-блудница, недаром сказано. Это город сконцентрировал в себе все важнейшие институты, телевидение, 2 кино студии, все правительство, все министерства, все концертные организации. Все едут туда, как в Херсон по арбузы, потому что лучшие арбузы в Херсоне. Понятно, конечно, что приезжему брату там сложно, и благодаря этому возникает естественный отбор. Кто не может, тот слетает сразу. У кого какая мощность, кто с какими идеями, кто с какими способностями. Я держался очень долго...
...Первый Всесоюзный конкурс сатиры и юмора в 1989 году. Там проводились отборочные туры: первый в Туле, второй — в Запорожье, полуфинал и финал — в Одессе. Это было как раз в преддверии 1 апреля. Тогда еще эти праздники были не так заорганизованы, тогда был еще подъем души, которая вообще забыла о колбасе. Я беру гран-при и сразу попадаю в высший разряд. Все сразу на ты. Это позволительно. Это норма. Это упрощает. «Маяк» передает, «Огонек» печатает статью Александра Иванова, где он пишет, что чемпионом стал московский увалень Александр Суворов. Почему московский? Так это политический прикол. Первые два тура победителей выбирал зал. А в Одессе уже было жюри, отбирали москвичей. Я не постеснялся тогда, что я из Херсона. Но для того, чтобы победить наверняка, мне необходимо было сделать этот шаг. После конкурса меня сразу на фестиваль пригласили. Из Киева выезжаем на теплоходе, во всех городах чалим, концерты даем на стадионах до самой Одессы. А Херсон отказался от этого концерта. Так обидно было. Меня в Херсоне еще никто не видел...
...Меня быстро прибрала к рукам попса — несколько лет после этого я катаюсь с ними. Малежик, Алена Апина, Юрий Лоза, Распутина... По том фестивали всякие... Аудиторию я всегда хорошо раскачивал, среди администраторов считался прочным, современным конферансье... ...Кнышев уехал в Данию, США, Англию — а никто больше не делает молодежную развлекательную юмористическую передачу. Поэтому Малкин и Кира Прошутинская (владельцы и идеологи Авторского телевидения) создают передачу «Оба-на». Подтягивают из театра Угольникова, Женю Воскресенского, Сережу Гинзбурга и меня (правда, я появился со второго выпуска). Принцип был студийный: первый среди равных, равный среди первых...
...Москва слезам не верит. Очень жестокий город. Там, чтобы заработанный кусок хлеба получить, надо еще и выгораживать свою территорию. В Херсоне в этом смысле — легко. В Москве потренировался раздвигать пространство. У нас все в 15 раз медленнее, все аморфное. Но работать можно. Только надо быть самодостаточным, собрать лучших специалистов. Многие говорят: что от Херсона ждать — город-то маленький. Не верю. Паневежес такой же маленький, а театр известен на весь бывший Союз и за его пределами. Надо верить, что и здесь можно все сделать... ...Меня пригласили в Минск на кино студию написать сценарий кинокомедии. Не ахти какой, но я его не стыжусь. Он был заказной, мало того — уже написан, но таким лесорубом... А переделывать, извините, гораздо труднее, чем делать что-то с начала. Им понравилось — подписали со мной контракт. Тогда в Белоруссии было хорошо: сельскохозяйственная страна, все есть, все доступно, удобно и просто, Лукашенко еще не пришедши. И я там 2 года прожил: что-то писал, снимал рекламные ролики. По том вернулся в Москву. Снимаю 170 передач с фокусами, где пригодилось все: и то, что делали во дворе и в школе, и в цирковом училище. Они стали популярны. Платили за каждую 3-минутную передачу $80. Посчитайте, сколько зарабатывал...
...Почему я вернулся в Херсон? Потому что в Чечне началась война. А московскую прописку не так легко получить. Это чрезвычайно дорого — $7 тыс. У меня постоянно не находилось. У артиста деньги — то густо, то пусто. И как-то всегда не до того было. Конечно, можно было бы в Киев поехать или остаться в Минске, тем более, что квартиру давали. Можно было бы подумать и про Канаду. Но здесь у нас и технические возможности, и абрикосы, и море, и мама, дом, друзья. Я на деньгах не помешан. Я хочу здесь жить и работать. А надо мне будет выскочить в Москву, Киев или Минск — современные скорости это позволяют...
..В юморе намешено всего. Ведь церковь скоморохов, актеров не жаловала, Мольер похоронен при дороге в братской могиле. На такой глубине, где земля не освящена, к пеклу поближе. Сначала там лежала каменная плита, но потом на ней бродяги раз водили костры, она растрескалась и по камням растеряна. Такова судьба многих артистов и скоморохов. Того казнили, того четвертовали. Якобы черное дело. Я много говорю о том, есть ли у меня гражданская позиция. Да. Диссидент ли я? Нет. У меня нет образования. Никакого. Я не могу эти вопросы решать. Но решать их надо. А никто ничего не делает. Где у нас сильные умы? Включитесь! Давайте вместе сделаем нашу страну, наш го род такими, чтобы люди не рвались искать счастья за тридевять земель, а могли спокойно работать, зарабатывать деньги и тратить их здесь...