Из жизни авантюриста

Историю создают авантюристы. Так считают историки. Наиболее отчаянные из искателей приключений сломя голову пускаются в опасные путешествия, оставляя в истории свои деяния и свое имя. Если, несмотря на массу репортажей и публикаций об экспедициях на копиях древних судов, имя Сергея Воронова вам еще не известно - знакомьтесь. Он, можно сказать, наш родной, отечественный Тур Хейердал. Тем более, что его жизнь тесно связана и с Херсоном. Человек, построивший три корабля – исторические копии древних судов, и совершивший четыре экспедиции. Нам, людям почти избалованным цивилизацией, сложно понять, как можно отказаться от привычных благ и отдаться на волю судьбы, пустившись в авантюру. Но именно это и стало несколько лет назад его жизнью.
В 2002 году было построено две действующие копии суден XVI-XVII столетий, коими пользовались запорожские казаки - гетьманский корабль «Богун» и днепровский морской дубок. С украинско-российским экипажем пройдено 1700 км от Киева по всему каскаду водохранилищ вокруг Крыма по Черному морю и завершено путешествие в Керченском проливе в Таманском заливе, в станице Тамань. Все это приурочено к 210-летию создания кубанского казачества на базе черноморского войска запорожского.

Где вы обнаружили такое гигантское дерево, из которого целиком «вырезали» гетьманский корабль «Богун»?
После очень долгих поисков - в лесном хозяйстве под Киевом чудом нашли совершенно сухой гигантский дуб 20 метров высотой. Он не представлял ценности как товарная древесина, и мы получили разрешение на его использование. Военные моряки дали нам КАМАЗ с прицепом. 20-метровый ствол закутали в брезент. Разрешили везти только ночью. ГАИ останавливало на каждом шагу, пока не добрались до Очакова. Видят: военный КАМАЗ ночью везет что-то длинное – не иначе, ракету украли. Тормозили, проверяли…
Строительство можно назвать успешным?
С нашей точки зрения, внешнее соответствие удалось, но на ходовых испытаниях в Днепро-Бугском лимане «Богун» попал в шторм. Его отбуксировали в Херсон на доработку, и Киевом было принято решение стартовать на одном дубке. «Богун» должен был присоединиться в Херсоне. Но в Херсоне нам рекомендовали не выходить на нем (погода плохая, корабль большой, без двигателя) и сократить экипаж дубка на 5 человек. Кого списать, когда претензий нет ни к кому? Двоих я потом вернул – некоторым из-за проблем на работе пришлось покинуть судно. Я бы не хотел еще раз пережить такое. Раньше выгонял по какой-то причине. В прошлом году – за пьянку. В позапрошлом – 5 бунтов на корабле было. Но то была первая экспедиция, я еще сам был бестолковый. Людей набрал случайных, заочно. «Здравствуйте, Сергей Александрович! Я так мечтал, так мечтал!» Как и я - думаю. Он приехал: «А что, у вас нет стиральной машинки?» Это-то на ладье ІХ века? Тьфу!
А, собственно говоря, вы там вообще стирали? Собрались одни мужики...
Стирали. У меня люди культурные, образованные, чистоплотные. Сутки льет дождь, ночь мы выдержали, а утром все разговоры – постирать грязное, мокрое вывесить. Честно говоря, у нас после каждого дождя была сушка - тогда весь корабль напоминал цыганскую кибитку.
А как с кормежкой? Повар баловал исключительно блюдами того периода или разрешалось что-то современное?
У нас была утвержденная программа перечня блюд XVI века, кои мы в областных центрах в качестве эксперимента пытались готовить по древним рецептам. Первоначально, в Черкассах, я двух провинившихся назначил подопытными. И они эту снедь съели под присмотром главного врача. Утром, когда все проснулись, приняли решение, что эксперимент удачен. Готовили и на морской воде. Больше я никому не разрешу это делать, но один раз надо было попробовать. Все до конца съел один я – надо же было на ком-то эксперимент провести. Как себя чувствовал после этого – не знаю. На следующий день мы попали в такую передрягу, что вспоминать о том, что ел накануне, возможности не было. Будем считать, что и этот эксперимент прошел удачно. А вообще, питание было экспедиционным – «Мивина», разные ракушки, в общем, малосъедобные вещи. Правда, наш кок все это разбавлял соусами-уксусами – вкусно было. Но ребята безропотно ели все, что дашь им в руки.
А как у вас было с пьянкой?
Если б с пьянкой, то точно не дошли б. Я только один раз официально разрешил - когда мы впервые попали в шторм, полностью намокли, целую ночь боролись за корабль. Утром разжигаем костер. У нас ящик водки - на 22 мужика это всего ничего: грамм по 150. Все уже руками потирают. Но я говорю: «Сейчас мы проведем профилактику ОРЗ. Всем делать как я. Иначе стакан ставишь на место». После этого я водку выливаю в рот и три минуты полощу горло, потом выпиваю. Большая часть экипажа смогла это повторить. Остальные выплюнули. Надо было видеть глаза этих людей!
С медиком такие действия были согласованы?
Безусловно. Но он, добряк, сказал, что если просто выпьют, будет уже хорошо. Но на нашем борту просто так ничего не бывает. У нас все тяжело было делать. Даже спать. На корме у меня мостик небольшой, треугольный, метра полтора – днем я там карты раскладываю, а ночью сплю. А на углу, на самой корме, две иконы, как в церкви. Ночью повернешься – то об одну икону головой, то об другую: «Господи, прости! Господи, прости!» - иконы ж все-таки. А экипаж хихикает: «Капитан в церкви ворочается!»
Какие иконы с собой брали?
Николая Угодника и Пресвятой Богородицы. Николая Угодника нам еще в прошлом году подарили новгородские археологи. Это вырезанный из киля затонувшего ушкуя XIV столетия черный силуэт. Именно эта икона и помогла нам тогда. А в этом году икона Пресвятой Богородицы, которую нам вышила известная художница, спасала нас в Черном море. Действительно, были моменты откровений, когда ничего не оставалось, как бросать якорь и ждать. Ждать и молиться. Был бы я один, может, и проще ко всему относился. А когда на борту 20 человек, которые верят, что капитан примет единственно правильное решение и вытянет всех…
Что было тяжелее всего?
Принимать ответственные решения. Часа в 4 я вставал, связывался с пограничниками и запрашивал прогноз погоды на сутки. А прогноз или просто поганый, или очень поганый. А от моего решения (выходить – не выходить) зависит жизнь экипажа и судьба корабля. Сроки поджимают. Задание правительства сорвать нельзя. На Кубани ждут. Хотя, честно говоря, не очень-то и ждали.
Почему?
«Поди, - говорят, - знай, какая будет погода, вдруг вы там будете сидеть и ждать. А у нас же мероприятие не перенесешь». Меня коробило, что это слышали ребята. Я только сейчас начинаю понимать: мы, наверное, какой-то подвиг сделали. Ведь представляли Украину на таком большом международном мероприятии (официальной делегации на Кубани не было).
А если бы остановил экспедицию по погодным условиям?
Я был готов к этому 3 или 4 раза. 40 дней подряд бороться со стихией, искать выход – это надоедает. В конце концов, я знал четко: никто меня не обвинит в трусости, в том, что я сорвал задание. Объективная причина очень серьезная.
А экипаж не пугали погодные условия?
Нет. У нас перед каждой экспедицией есть традиция - «Минута молчания». Я собираю экипаж, пугаю трудностями и даю последний шанс отказаться. Поэтому когда начало лить, все только сказали: «Как капитан и предупреждал». А все это потому, что Руслана Писанка, благословя нас, ушла из проекта «Погода». А мы-то верили, что она регулирует процесс.
Говорят, трудности только закаляют настоящих мужчин.
Заурядные люди в экспедицию не попадают. Все – с массой углов и талантов. Это люди, обладающие сильной волей, ярким характером, нестандартным складом ума. Представляешь, каким волчарой надо быть, чтобы ими управлять. Надо быть сатрапом, тираном.
Не могу себе этого представить.
Я тоже. Это сейчас я добрый. А как-то был случай под Киевом. Родственники проводили экипаж, мы отошли за угол, и я превратился в капитана, каждый в боцмана, рулевого. Мы оказались в нашем мире, в нашем измерении. А оказалось, родственники перебежали перешеек и все это видели… Они не узнали своих ближних. Раньше-то ходили такие благовоспитанные: кандидаты исторических наук, президенты страховых компаний, профессора и академики – все благочинно, красиво... А стали совершенно другие, жесткие люди.
А как с ненормативной лексикой на корабле?
Мы называем это идиоматическими выражениями. Они используются, но в экстремальных ситуациях. Это не норма общения.
С чувством юмора, надеюсь, нормально?
Без него просто нельзя. Хохмят с утра до вечера – несмотря на то, что мокрые до костей. Все знают, что я не люблю плохие приметы и выбрасываю за борт осколки зеркал. А один, видать, у жены взял пудреницу, там кончилась пудра, а зеркало осталось. И оно оказалось единственным целым на борту. Представь себе: открывает мужик пудреницу… Зрелище дикое. Когда я брился в Евпатории, на меня так подозрительно смотрели… Так что самой ходовой у нас была такая хохма (особенно когда на борту гости): «Старпом, старпом! Вы забыли свою косметичку!» Сказано все настолько серьезно, что люди переводят взгляд с говорящего на старпома. А старпом такой шкаф…
Неужели верят?
Конечно. Само наше существование – из разряда фантастики. Человек попадает на борт и не верит, что можно спать на палубе, мокнуть в спальном мешке, питаться черт и чем, рисковать каждый день.
Зато теперь экспедиция позади…
Я после экспедиции отдыхаю всего лишь неделю. С 1 октября уже началась работа со спонсорами. Если я за октябрь деньги не найду и 1 декабря закладки не будет – срывается сезон. На шее у меня три корабля, их надо готовить к зиме. По большому счету, я давно мечтаю о пенсии. Но...
…обречен каждый год свершать экспедиции?
Все привыкли, что это у меня как-то хорошо и безопасно получается. Другое дело, что Тур Хейердал проводил свои экспедиции с промежутками в 7 лет. Все ждут – вот он, «Тигрис»! А «Тигрис» раз – и утонул. Ну и что? Это же Тур Хейердал! У меня совсем другой график. И хочется мне или не хочется… А все же хочется. Хотя еще неделю назад я бы так не сказал. Неделю назад еще снились сны, что мы штормуем, тонем…
Откуда желание путешествовать, экспериментировать?
В детстве все мечтают стать моряками, летчиками, артистами. Я мечтал стать путешественником. Поступил в мореходку, и жизнь закрутила: вуз, классическая наука, внештатная работа на научно-исследовательских судах, 3 года службы на флоте, работа в Днепровском пароходстве. Потом меня от моря несколько оторвало: пригласили на государственную службу, я сделал неплохую карьеру, последнее место работы - зам начальника управления областной госадминистрации в Днепропетровске, депутат горсовета. В принципе, добился всего. Но мечта-то не сбылась! Путешественником-то - не стал! Капитаном - не стал! Порывы души закончилось тем, что был разработан ряд проектов с моделированием. Проекты были замечены правительством Украины, и когда мне предложили поменять стезю… О возрасте мне пока говорить не приходится, но тем не менее, уходить с теплого места чиновника высокого ранга на хлеба неблагодарные, экспериментальные, в науку... Риск, конечно, был. Никто назад меня не ждал. Но я просто верил, что если человек хочет, если старается - не может не получиться.
Откуда у вас, «человека из Киева», любовь к провинциальному Херсону?
Это, скорее всего, судьба. На пути моей экспедиции масса портов, масса городов, масса людей. Но почему-то Очаков не стал родным городом для моих кораблей. А на него были серьезные виды. Но я не жалею об этом. В Херсоне совершенно иное отношение, иная погода для исторического моделирования, для научно-исследовательской экспедиции. Здесь есть заинтересованные люди, которым нравятся наши проекты, наша работа. Нам предлагают хорошую базу для подводной археологии на Кинбурнской косе. В перспективе - строительство ряда судов - исторических копий. Мне будет приятно, если мой парусник – а мы будем строить 120-тонную трехмачтовую каравеллу – в какой-то степени компенсирует отсутствие «Товарища» и хоть на время займет его место. Кроме того, два постоянных члена моего экипажа – херсонцы. Моя правая рука, старший помощник капитана Помпеев Анатолий Арсеньевич и рулевой, он же пресс-служба, он же фотограф - Валера Кругов из Каховки. Сейчас на заводе им. Коминтерна после не очень удачных испытаний закончена доводка гетьманской чайки «Богун». Изначально мы использовали материалы XVI в., состав конопатки получили от польских археологов из Варшавского исторического музея. Но очаковские судостроители, видать, что-то не то сделали. Мне была официально изложена версия, что в ту смесь вместо костной муки добавили мела. А в шторм эта конопатка стала пускать воду. Сейчас все заменено современными материалами, работы сделаны под присмотром регистра судоходства и инспекции безопасности движения. И 14 октября, во всеукраинский казацкий праздник, «Богун» во всей своей красе покажется именно на Херсонщине. 12 октября праздник состоится в Цюрупниске, а 14 октября - на набережной Херсона. А дальше – новые идеи, новые корабли, новые экспедиции…

Лариса Жарких
2002