ВЛАДИМИР ВИРЧИС: Я знаю себе цену

Владимир, Вы добились в жизни многого. А есть ли у Вас такой человек, чье мнение вы считаете авторитетным?
Смотря в какой ситуации. Если в бизнесе, то могу принять во внимание точку зрения делового партнера – он уже давно занимается коммерцией. Если в боксе, то я практически всегда прислушиваюсь к своему мнению, так как сам уже достаточно много разбираюсь и знаю, что да как делать. Бывает, учитываю чей-то взгляд на ту или иную проблему, анализирую, взвешиваю, высказываю свое видение. Ведь не секрет, что в споре рождается истина.
Каким именно бизнесом вы занимаетесь?
Наш регион (Каховский район) специализируется на сельском хозяйстве. Вот и мы с другом решили выращивать зерновые: пшеницу, сою… Кстати, многие, когда узнают о роде моей деятельности, интересуются: какая параллель между боксом и земледелием? На что задаю встречный вопрос: а какую сравнительную черту вообще можно провести между боксом и еще чем-то? С тренерством? Я считаю, это не бизнес. Разве что можно организовать какую-то боксерскую ассоциацию или федерацию. Но на это у меня пока нет желания.
Как родные относятся к вашему увлечению агрессивным спортом. Не просят завязать с боксом?
Просят: и жена, и мама. Однако решения принимаю я, и мне виднее, когда заканчивать спортивную карьеру. Раньше некоторые пытались давать советы, и зачастую это были лица некомпетентные. Честно говоря, мне такая забота не нравится. Люди со стороны не имеют представления, какие проблемы могут быть в этой системе. Очень много раз хотел завязать с боксом, потому что хватает в нем грязи и интриг. Но, слава Богу, сейчас вышел на нормальный уровень. У меня есть машина, квартира, собственное дело. И я не пойду драться с кем попало. Буду смотреть, насколько соперник соответствует гонорару, который мне предлагают. К слову, как-то давно, когда Николай Валуев еще не был чемпионом мира, поступали предложения боксировать с россиянином. Однако дальше разговоров тогда дело не пошло. Сегодня за такие деньги выходить на ринг не собираюсь. Я знаю себе цену…
Как вам удается, не посвящая себя целиком спорту, добиваться таких значительных успехов?
Каждому человеку необходим индивидуальный подход. Может, кому-то нужно с утра до вечера тренироваться, для того чтобы психологически понять: да, я столько занимался, имею базу и готов к бою. У меня же другая философия: чем больше отдохну, тем лучше стану боксировать. Очень известный тренер и классный боксер Анатолий Климанов любил повторять: в ринг надобно выходить с легкостью, а не с тачкой, груженной кирпичами. Плюс ко всему, бокс – специфический вид спорта. И когда тебе каждый день бьют по морде – радости мало. Особенно в таком возрасте. Бывает, идешь по улице с синяками и чувствуешь себя некомфортно. Вроде, солидный человек, а люди смотрят на тебя, как на дворового подростка, который где-то подрался. Каждому же не будешь объяснять, что это производственная травма… Правда, сейчас не исключаю, что по-другому стану смотреть на бокс. Как на свою профессию. Если до какого-то уровня можно было выходить на ринг неготовым и выезжать на характере, то на мировой отметке надо уже задуматься и перед поединком попотеть. Ставки высоки: тут и деньги, и титул, и слава. Кстати, к последнему бою за звание чемпиона Европы очень хорошо готовился. Хоть получил на тренировках много травм – растяжение связок плеча, повреждение колена – бой прошел легко.
А правда, что одним лишь взглядом перед поединком можно сломать соперника?
Вряд ли. Бывают, конечно, случаи, когда видно, что человек боится тебя. Но я к таким взорам отношусь равнодушно. Иногда просто неудобно – это же не девушка, смотреть ей в глаза. Есть категория людей, обращающая внимание на пронзающие взгляды, высказывания боксеров. Ведь профессиональный бокс – это отчасти и шоу-бизнес. У меня была такая ситуация в Феодосии, где состоялась встреча с американцем Клифом Каузером, которого называют сводным братом Майка Тайсона. На пресс-конференции перед боем он резко встает и, показывая в мою сторону, кричит: «Я ему завтра поломаю челюсть!». И все журналисты бросились ко мне узнать о моих ощущениях, как я смогу ночью заснуть после такого заявления… На следующий день Клиф в течение боя трижды оказывался на полу и в итоге продул техническим нокаутом. Что дальше?.. Я к экспрессивным выражениям отношусь очень осторожно, так как привык отвечать за свои поступки. И в случае проигрыша не смогу смотреть в глаза болельщикам.
Случалось драться вне ринга?
В школьном возрасте было немножко: доводилось ходить стенка на стенку. Но чаще всего получалось, что те, у кого толпа была больше, догоняли ораву поменьше. Полноценной дракой такую забаву не назовешь. А в последнее время… Я человек интеллигентный. Во всяком случае, хочу быть похожим на такового. И когда встречаю на улице хамство, пытаюсь педагогично сделать замечание. Ответная реакция случается не всегда адекватная. Почему-то некоторые люди воспринимают мою тактичность за боязнь и пытаются тут же морально подавить. Если это происходит, я потом не церемонюсь и просто бью. На том все и заканчивается.
Много у вас друзей?
Есть человек восемь-десять тех, на кого могу положиться. Много хороших знакомых из шоу-бизнеса: коллектив из «95-го квартала», сестры «Алиби», Ани Лорак, Саня Пономарев. Дружу с Лилей Подкопаевой и ее мужем Тимофеем. Поддерживаю теплые отношения с некоторыми отечественными политиками. Вообще, друг – это, прежде всего, преданность, чистота общения. Это когда ты можешь позвонить к нему в любое время дня и ночи. Он ответит, будет рад помочь. Вместе с тем существует много «приятелей», стремящихся оказать какую-то услугу, а потом спекулирующих этим. Я стараюсь не общаться с такими людьми.
Как говорил кот Матроскин, не собираетесь с женой обзавести еще одним ребенком?
Разумеется, хотелось бы пацана. Но появилась дочка, и мне кажется, что родился именно тот ребенок, который должен родиться. Другого не должно было быть. А что будет в будущем – планировать не берусь. Поживем – увидим.
Кто тебе дал прозвище Охотник?
Мой бывший тренер. На поединок с дагестанцем Балу Зауэром, я вышел с нашивкой Hanter. Журналистам понравилась игра слов: охотник против медведя Балу, после чего прозвище прикрепилось ко мне. Интересно, что на настоящей охоте был всего раз в жизни – два года назад в Каховке, – и она запомнилась надолго. От отца мне досталось ружье 49-го года выпуска со слабым куркодержателем. Его-то я и взял на промысел. Оружие у меня в руках выстрелило в землю, и от металлической банки дробь отрекошетила в ноги двум друзьям. Причем я не сразу понял, что произошло, а напарники в первый миг подумали, что стрельнул в них умышленно… Один из них, Виталик, до сих пор носит в мягких тканях оружейную дробь, как память обо мне…