Близнецы-братья

Может, это сон? Или двоится в глазах? Все в порядке, господа! Это близнецы-братья. Александр и Валерий Пономаренко. Юмористы, пародисты, любимцы публики и просто красавцы. «Аншлаг, аншлаг» и «Кривое зеркало» смотрели? Ага, смотрели! Вспомнили? Да, правильно, никто и не забывал. Но. Злые языки утверждают, что талант, данный близнецам, либо полностью достается одному, либо делится на каждого пополам. В отношении братьев Пономаренко это заявление абсолютно бессмысленно. Когда они на сцене, зрители заливаются смехом, хватаются за животики и отбивают ладоши. Кто видел их концерт в Херсоне год назад, могут это подтвердить.
Валерий, вы, наверное, старший брат?
Валерий: Нет. Саша старший брат.
А почему вы его на сцене так третируете, как положено старшему?
Валерий: Это сценическое третирование.
Александр: Если бы это было и в жизни, зрителям просто разнимать бы нас пришлось.
Как вы открыли в себе талант пародистов?
Валерий: За талант спасибо. Он был открыт во множестве выступлений. Лет в 6 мы смотрели сказку «Василиса Прекрасная» — всей семьей. И я повторил фразу за Миляром, не помню точно какую, может быть, эту: «Котик ты мой котик, тепленький животик». Так я неожиданно для себя и для окружающих сделал первую пародию, не зная, что это будет делом моей жизни. Тогда никто не обратил на это внимания. Потом были голоса воспитателей в детском саду, преподавателей в школе...
Александр: В армии начальники. Была масса розыгрышей по телефону чужими голосами. И, в конце концов, это выросло в профессию. Но прежде чем попасть на сцену мы успели поработать на разных работах. Я был монтером путей на железной дороге, работал на мясокомбинате охранником. Я не жалею об этом, потому что увидел, какова она жизнь. Имея опыт, легче переносить ее на сцену.
А на профессиональную сцену каким ветром занесло?
Александр: В период, когда думаешь, «с кем плыть в революцию дальше», «с кого себя лепить», мы увлеклись кино. Снимали игровые ковбойские, индейские фильмы на любительскую камеру, строили безумные декорации. И в слове «кинотехникум» мы увидели только слово «кино». Оно нас шокировало, заворожило, и мы пошли в этот техникум, не задумываясь о том, что учат там на тех, кто кино показывает — на инженеров кинооборудования. Учились специальности мы мало, 90% времени отнимали киностудия, кружки, КВН, вокально-инструментальный ансамбль и прочее, и прочее. Валера пошел в народный театр, где с удовольствием обучался актерскому мастерству, играл в спектаклях. А я поехал зачем-то в Калининград, поступил в музыкальное училище на класс народных инструментов. Стал участником кантри-группы «Кури бамбук». Для немцев, которые приезжали в ностальгии по старому Кенигсбергу — такие божьи одуванчики — мы играли как уличные музыканты. Вообще, уличные музыканты — это большая школа, недаром как-то Агутин с Пресняковым, переодевшись, на Арбате что-то играли. Их мало кто узнал, но они получили такой кайф от того, что играли не за деньги! Это непередаваемые ощущения. Хотя студентам деньги всегда нужны, нам тогда главным было собрать аудиторию. Потом была команда «Веселый Роджер» в Ростове-на-Дону. Но Валера, работая в филармонии конферансье и имея 20 минут на сцене — все-таки затащил меня на эстраду. Я стал пародировать, постепенно сложилась программа. Друзья послали кассеты в «Аншлаг», нам пришло приглашение принять участие в конкурсе, и мы заняли там первое место в номинации «Эстрадный дуэт». А дальше пошло-поехало: стали работать, сочинять номера, сниматься в юмористических передачах.
Сами сочиняете номера? Почему?
Александр: А почему художник сам рисует картины? Этот путь от чистого листа до номера, который выходит на сцену наиболее дорог. Ты знаешь фразу «от пера», ты знаешь, как ее произнести. Нам писали многие авторы, но своего мы так и не нашли. Либо что-то ниже пояса, либо неинтересно, либо старо. Мы пишем то, что нам нравится. А сейчас наш музыкально-пародийный тандем вылился в сказку «Волшебная лодочка», которую сами написали и сами сочинили все песни. Мы сделали невозможное: собрали в сказке известных современных и уже ушедших артистов. Есть продвижки к тому, чтобы снять по этой сказке мультфильм. Если на семинаре Госкино сочтут, что это нужно подрастающему поколению, то будем считать мультфильм запущенным в производство. Я даже готов ничего за это не получить, кроме морального удовлетворения.
Как вы распределяете, кому какой артист достанется для пародии? Каждый сможет одинаково успешно пародировать, скажем, Боярского?
Александр: Зачем двоим одно и то же делать? Если у одного получается, для другого это табу. А сейчас мы хотим программу перекроить и всех персонажей объединить в дуэты. Скажем, Якубович — Сердючка. Это уже конфликт. Это интересно.
Как складываются отношения с теми, кого вы пародируете?
Александр: Отлично, поскольку нормальный артист понимает, что пародия — это жанр. А Регина, наоборот, говорила: «Меня надо показывать еще острее, еще злее». Но пародия не должна быть злой. Главное, чтобы попадала в точку. Внешнее сходство здесь не главное. И вместе с тем есть цель — приблизиться и оригиналу. Скажем, в пародии на Нагиева мы больше пародируем явление, чем пытаемся быть похожими. А в пародии на Боярского главное — голос, символ времени.
Есть ли отличия в восприятии юмора у людей разных стран?
Александр: Есть. Американцы — наши бывшие сограждане — воспринимают тот старый юмор — Карцев, Хазанов. Но мы стараемся «ретро» постепенно убирать, освежаться. Хотя здесь есть и проблема: пародировать сейчас некого — на эстраде настолько сузился круг ярких индивидуальностей, таких как Боярский, Миляр, Шифрин... А пародировать Глюкоз и компанию...
Валерий: Нет желания. Вот Юра Гальцев — это личность. Побольше б таких появлялось, чтобы жанр наш чем-то подпитывался.
А Кроликов наших не пробовали пародировать?
Валерий: Сейчас ищем ключ. А они с нетерпением ждут. Кролики — наши очень хорошие друзья. Я считаю, что не оценили еще в полной мере их уникальность. Артисты потрясающие. Сейчас немного со скрипом продвигается их творческая экспансия в Россию, но хотелось бы, чтобы все получилось. У нас вообще в «Кривом зеркале» очень здоровая обстановка. Очень легко работать, потому что нет никакой зависти...
Александр: Нет случайных людей.
Валерий: Недаром сделали номер «-Ко». Мы хоть и не живем в Украине, но тоже ПономаренКО.
Значит, есть прямые связи с Украиной?
Александр: Отец говорил, что его дед когда-то бежал с Украины на Дон и заблудился в России.
Валерий: Но корни здесь, конечно. Это чувствуется.
Александр: Во-первых, язык хорошо дается. Украина подарила СНГ основное количество юмористов. Жванецкий, Карцев, Новикова, Кролики, Сердючка... Удивительно колоритная по юмору страна, ее речь будет вечной экзотикой для России, будет иметь вечную притягательность. Сегодня такую замечательную фразу услышали: «Дякую, аж підскакую».
Вы разыгрывали окружающих, пользуясь тем, что близнецы?
Александр: Специально этим мы ни­кого не травмировали. Но люди сами иногда попадаются. Идешь по улице, бежит какая-нибудь девушка, бросается на шею: «Валерочка! Привет! Как дела?» Приятно, конечно. А как-то Валера после армии встречался с девушкой — всего несколько дней. Назначил ей свидание и забыл, что работает в ночь. Вот и попросил меня: «Подойди к общежитию, крикни: «Лена, я не могу, мне на работу» — и убегай. А то обидится». Подхожу, зову. Она выглянула и исчезла. Не успел я понять, что происходит, она уже подходит. «Пойдем, — говорит, — погуляем». Гуляли, на каруселях катались, я старался быть в тени. А под самый конец она и говорит: «Нет, все-таки Валера лучше целуется».
Говорят, наши южные девушки самые красивые...
Александр: Гляжу я на девушек и понимаю, почему город называется Херсон — с такими не уснешь. Какая-то природная, я даже не побоюсь этого слова — животная красота.
А в Херсоне у вас были смешные случаи?
Александр: Разве что пока в поезде ехали, чай ждали всю дорогу. Вагон — ровесник Потемкина, и «Титан» там не работает. Проводница уже взяла на грудь грамм 750 и удивительным образом греет чай: топит печку и ставит в уголь обычный чайник, а он почему-то долго закипает. Сначала она нам принесла холодный чай со льдом. Мы попросили горячий. Она стала упрекать нас, что мы «звезды», потому и привередничаем. А когда еще и Леша (наш директор) ей сказал, что чай холодный, она начала тыкать чайником нам по голым ногам: «Шо? Оце холодний тоб!? Пий!» Это было очень весело.
Надеемся, вам еще будет что вспомнить о наших краях.

Лариса Жарких
Фото Игоря Бойченко