ОЛЬГА ЛАЕВСКАЯ: ПОЮ - ПОТОМУ ЧТО ЛЮБЛЮ

Лаевская Ольга

Ее путь к известности начался всего 5 лет назад. Сегодня она достаточно популярна, но за рубежом, не у нас - увы. Она часто дает концерты классической музыки, особенно в Германии. Она 4 раза пела на бис «Ave Maria» для Папы Римского – это было во Львове в храме Святого Юра во время последнего визита в Украину папы Иоанна Павла ІІ. На канадском сайте классической музыки она представлена на равных среди незыблемых авторитетов, и между именами Марио Ланса и Сергея Лемешева мы находим имя Ольги Лаевской – певицы, которая живет в Херсоне, но выступает, в основном, за границей. Тем не менее, 9 апреля в зале музыкального училища поклонники классической музыки смогли насладиться ее концертом и в Херсоне.

Ольга Евгеньевна, как вы начали петь?
Я дочь офицера, родилась в Луганской области. И тут же моего отца перевели в Ленинград, потом - в Сибирь, потом – в Казахстан. Помню бесконечные переезды, вокзалы, и пока мы сидели на клунках, я пела, и мне дарили какое-то печенье и даже апельсины. Когда мне было лет 5, родители повезли меня в Москву в гнесинку. А я залезла под рояль – и оттуда пела. Конечно, меня не взяли. В Херсон меня привезли в 7 лет в 1956 году, и родители первым делом отправили меня в музыкальную школу. А в 1959 году у нас открыли совершенно необыкновенное учебное заведение - специальную музыкальную школу-деястилетку для особо одаренных детей. И я имела честь и наслаждение учиться в ней. Там аккумулировался блестящий педагогический коллектив людей преданных своему делу, высокопрофессиональных. В этой школе мы были обыкновенными шаловливыми детьми, но мы получили блестящее образование. В нас заложили потребность учиться всю жизнь. Я 20 лет училась и учусь по сегодняшний день. Ни дня без занятий. Потом я окончила наше херсонское музыкальное училище по классу фортепиано. Моя преподавательница всегда говорила, что вокалисты – это никто и ничто. А я мечтала петь и тайно занималась вокалом... Почему я пою? Потому что люблю.
Вы больше 30 лет преподавали в музыкальной школе – и вдруг «прорвались» на Запад как певица. Как это произошло?
Это была почти детективная история. Было такое явление в нашем городе - Галина Моисеевна Молоткова. Она совершенно уникальный человек, невысокого роста, но огромного таланта, она организовала театр «Голос», она взбудоражила Херсон, очень много сделала, оставила по себе добрую память. Сейчас она эмигрировала в Германию - и как ангел-хранитель там она меня и подхватила. В 2002 году я ехала к своему мужу по делам, совершенно не связанным с музыкой, приехала к Галине Моисеевне усталая, в форме кресла (48 часов в автобусе), зашла в ванную, в перспективе видя только подушку и горизонтальное положение – а там уже полная комната гостей… Я сумку в ванную, натягиваю на себя что попалось – и у меня уже презентация как певицы. Это как бросаешь камушек – а он подпрыгивает и продолжает скакать по воде: звонки, востребованность, интерес. Это придало мне силы, я поняла: то, что я делаю, кому-то интересно, меня слышат, понимают, я нужна. Как-то звонок ночью: «Ой, твой голос мне сегодня спас жизнь»… Даже такие случаи были.
Что нужно делать, чтобы завоевать зарубежную публику?
Это просто и сложно одновременно: люди очень легко чувствуют. Умея работать сами, они умеют ценить. Я просто выходила и отдавала то, что во мне было скоплено, я сгорала, и они это чувствовали, они это понимали, им это нравилось, и все шло как бы помимо моей воли. Это энергия, Божья воля – назовите это как угодно. Никаких усилий, рекламных денег не вкладывалось - шло все само собой. Правда, ехала я «экипированная» - записала в Херсоне три своих альбома, встретила, наконец, прекрасного звукорежиссера Олега Волонтырцева, и мы 6 месяцев работали с ним вместе. Это первый человек, который никуда не спешил: мы записывали, перезаписывали, слушали, искали. Мне разработали замечательный дизайн обложки для дисков, отлично напечатали. Все родилось очень гармонично и очень красиво. За рубежом люди охотно покупали эти диски, причем я просила 10 евро, а мне давали иногда и 50, иногда и 100, и говорили: «Вы себе цены не знаете». Они знают в этом толк и понимают, что такие вещи недешевы. Вся моя нежность, вся любовь – в этих звуках.
Почему Вы не продаете свои диски в Украине?
Я оформила авторские права в Украине, очень хотела выйти на отечественный рынок, думала, что найдутся люди, которые захотят это купить и послушать, докарабкалась уже почти до самой верхушки… А там наши крутые чиновники просто сапогом меня скинули, сказали: «Тетя, это никому не нужно, это никто не будет слушать». И я пережила дикую депрессию. Но есть все документы, а сделать тираж возможности нет – я не смогла преодолеть эту преграду. Но всегда должна быть надежда. Я иду потому, что дорогу осилит идущий.
Расскажите, как вы пели для Папы Римского. Это было запланированное выступление?
Это была воля Божья, все произошло совершенно случайно. Я не знаю, как это объяснить – волшебство, провидение. Я поехала во Львов в составе небольшой делегации паломников из Херсона. Мы уже собирались домой, были в дорожной одежде, сумки сложены. А на заключительном заседании, где собрался весь ватиканат, просто услышали, что я пою - голос, видимо, прорывается. И меня попросили: «Будь ласка, поспівайте трошки тихенько». У меня был магнитофончик с фонограммой (меня в состав этой делегации и брали как певицу), я включила музыку и начла тихонечко на пианиссимо петь. И вдруг увидела движение людей. «Зачекайте, так не можна». Включают все освещение, меня ставят на алтарь, где женщине вообще нельзя находиться – и я начинаю петь громче. Допеваю до конца, а Папа спрашивает, можно ли еще… В храм стекаются люди. А когда меня попросили в четвертый раз спеть, у меня было ощущение, как будто я лечу. Я уже не видела ничего вокруг себя. И когда я закончила петь, была в состоянии какого-то транса, хотя это не характерно для меня – я достаточно практичная женщина. Мне подает руку представитель Ватикана, и я вдруг заговорили с ним легко по-английски. «Where are you from?» - «Kherson» - «Kherson? Where is it?» - «Ukraine!». И тут они достают огромную карту Европы – два на два, и на ней мелкими-мелкими буквами написаны города - покажите, мол, на карте, где этот Херсон. Я смотрю – «сапожок» Италия, потом родное Черное море, Одесса, Херсон – я раз пальцем: вот! «Oh! It’s near Italy! Yes, near Italy! (около Италии). Belissimo!» Они думали, что я училась в Италии. Предложений на этой волне было море, но, ничего так и не осуществилось. Тем не менее, состояние было необыкновенное. Рядом с Папой ты только на коленях со склоненной головой, но ты достаточно устойчив, ты уверен, ты венец творения Господнего, Он гордится тобой. Это чувство необыкновенное, оно напитывает, оно укрепляет, придает силы, формирует. Это не оболванивает, не превращает нас в стадо, а делает из каждого из нас личность.
Какие выступления еще вам запомнились?
Каждое неповторимо и непредсказуемо. Прекрасный концерт был Дортмунде. До этого я выходила в одном концерте и спела буквально одно произведение. Оказывается, люди запомнили, им очень понравилось – ах, какой тембр голоса! Я кстати, очень много слышала комплиментов в этом плане – тоже было очень приятно. Выхожу на сцену – и абсолютно полный зал! Я спела положенное отделение – а зрители не унимаются, постоянные овации. Пою на бис. У меня уже закончились все мои фонограммы. Тут я беру ноты (ноты всегда со мной – это незыблемое правило) – и пошло второе отделение... Зал подпевал Шуберта, «Ave, Maria», «Керубино» - как народные песни. И это очень импонирует. Я начала петь «Взяв би я бандуру» - и вдруг услышала, что зал тоже мне вторит. Я вижу улыбки. Когда я пою что-то серьезное – у них меняются лица. Как-то мой муж смотрит запись концерта и удивляется: смотри, такой серьезный мужик – и плачет. И тут же идет что-то веселое – они преображаются, как дети. Да и я сама такая же – взрослый ребенок.
О чем Вы мечтаете?
Конечно, как любой музыкант, я мечтаю о хороших залах, хочу спеть в престижном зале. Но самая большая моя мечта – возродить нашу филармонию. Я себе очень часто задаю этот вопрос, но ответа у меня нет: откуда это невежество и почему люди в XVIII веке, создавая этот город, построили великолепный зал филармонии, куда считали за честь и наслаждение прийти, а сейчас это никому не нужно? Мне стыдно, мне больно, и я готова принять на себя часть вины.
Что вас держит в Херсоне?
Это мой дом. Еду домой как на крыльях. Хотя в Херсоне, в Украине почти нет концертов – приглашений нет. Но я обожаю Херсон - эти дома, старые улицы. За что я люблю Херсон? Он не смотря ни на что все-таки европейский город, и сейчас я очень хорошо это понимаю. Он был «сборным», начинался как Америка, у его колыбели стояли выходцы из разных земель. Меня часто спрашивают: как ты вернешься? С удовольствием, легко, с любовью! Это моя страна и мой город.

Лариса Жарких
2007