Провокатор Евгений Бондаренко.

Евгений Валерьевич Бондаренко.
Родился 1 ноября 1965 года в Хабаровске. Воспитывался среди корейцев, китайцев, монголов, маньчжуров и прочих коренных национальностей этого региона.
Первый опыт рисования — в 3 года папиными фломастерами, привезенными им из командировки в Японию, изрисовал обои в коридоре. За что был очень сильно выпорот.
В художественную школу его загоняли из-под палки, но законченного художественного образования так и не получил.
Три работы художника находятся в Нью-Йорке, в постоянной экспозиции Музея современного искусства. Любит думающих людей, которые стараются во всем разобраться, грязную одежду и — работать.
Не любит, когда работать ему мешают, бытовых разговоров — на тему еды, жилья, автомобилей, детей, особенно маленьких.

Женя, тебе никогда не спрашивали, какому нормальному человеку могут прийти в голову такие бредовые идеи?
Искусством вообще занимаются нормальные люди. Любое необычное видение — это уже патология. Самое главное — не впасть в профессиональный кретинизм, не расценивать весь мир через призму своего видения, думать немножко шире.
Но твои работы нравятся далеко не всем...
А я и не занимаюсь «красивостями». Практически все мои творческие вещи — это социальная провокация. У человека, поскольку он член определенных социальных групп, есть определенные табу. Мне важно вычислить момент этого табуирования и нанести по нему удар, чтобы человек проверил, насколько сильно в нем это табу утрамбовано, насколько сильны его жизненные стереотипы, его жизненные ценности. Восприятие зрителей волнует меня только постольку, поскольку укладывается в мою концепцию. Мне интересна реакция на мою провокационную вещь, поэтому меня привлекает момент резкого отторжения. У человека, который не воспринимает твою работу, откладывается в памяти сам момент провокации. И потом, когда он более или менее успокоится, продумает, проанализирует, возможно, произойдет какая-то переоценка. А может, и нет.
То же самое относится и к этим работам?
«Заводная Венера» — это маленький стеб. Каждый усматривает в ней что-то свое. Но когда я несколько лет назад принес ее для выставки к 8 Марта, реакция многих художников с именем была однозначна: «Немедленно снять!!! Женщины обидятся!». Лишь благодаря Марии Шнайдер-Сенюк работу удалось отстоять. Зато потом смотрительницы мне рассказывали, как приходили бабульки и шептались: «Смотри, как точно он подметил. Вот так мы, девчонки, погано живем...»
«Агитатор» — абсолютно концептуальная и провокационная работа. Она еще нигде не выставлялась. Название («Дуже велика гарно змащена політична машина») было придумано раньше, чем я взялся за дело.
Удается ли такой провокацией зарабатывать на хлеб?
Нет. В Херсоне сложилось очень интересная ситуация: вкусовые пристрастия массы застряли на уровне конца XIX века. Здесь до сих пор бытует выражение: «Авангарда нам не надо», хотя авангард давно почил в бозе — еще в 1960-е. А обслуживать вкусы людей, застрявших в XIX веке, я не хочу, не могу и не буду - это вопрос принципиальный.
Может, стоит нанести и удар по провинциализму?
Провинциализм — это очень хорошо. В провинции обычно и рождается самое здоровое искусство, потому что любой столичный город -даже не желудок, а кишечник, который потребляет то, что ему дает провинция. Все то, что называется столичной культурой, собственно говоря, отбросы этого кишечника. А нам просто надо перестать бояться того, что мы провинция.